Зарождение больничного дела во время эпидемий ТТ—ТТТ вв.

Возникновение больничного дела нового типа в период активного распространения христианства в разное время исследовалось историками медицины. Как утверждают немецкие профессора Т.

В современной научной литературе существует целый ряд работ, описывающих состояние римского общества того периода3. Кажется, принимается во внимание все - уровень состояния общественного сознания, ^{[200][201][202]}

поиски серьезной идеологической платформы в языческих культах, обеспечивающей социальную сплоченность древнеримского общества’. Проводился анализ общественных изменений в период крупных социальных катаклизмов и эпидемий, искали основы социальной сплоченности населения перед лицом опасности, сравнивали поведение людей, исповедующих христианство, и людей, которые придерживаются языческого культа ( не в пользу последних)2. Ряд авторов подробно рассматривает повседневную жизнь горожан в Древнем Риме, указывая на уличную грязь, социальное неравенство, большое количество мигрантов, высокий уровень преступности, бытовую неустроенность и отсутствие уверенности в завтрашнем дне. Низкий уровень развития здравоохранения, социальные предрассудки, отсутствие государственного регулирования социального порядка, низкий уровень рождаемости, неконтролируемое количество абортов и нежелание римлян создавать семьи - все это картина, ярко описывающая жизнь римского города.

интенсивное сообщество, способное генерировать «непобедимую настойчивость»’. Именно в этот период происходило активное становление больничного дела на основе идей благотворительности.

В последнее время в специальной историографии утверждается мнение о существовании в ранней церкви довольно развитых моделей благотворительности2. Некоторые авторы отмечают, что создание медицинских учреждений, оказывавших помощь на постоянной основе, вовсе не способствовало исчезновению института волонтерства. Например, Г. Фернгрен в своих рассуждениях исходит из предположения о том, что в III в. широкое и активное распространение христианства на территории Римской империи способствовало развитию приходской благотворительной деятельности. По мнению многих историков, развитие медицинской помощи в период раннего христианства можно разделить на два этапа. Первый этап связывают с существованием в древней (доконстинтиновской) церкви благотворительной деятельности служителей церкви и неравнодушных мирян, которые не имели специальной медицинской подготовки, но при этом осуществляли уход за больными. Второй этап возникает после легализации христиинстви в 313 г., когда растут и расширяются различные формы поддержки медицины со стороны государства^[203].

Разбирая возникновение организованной медицинской помощи в период активного развития христианства, многие ученые указывают на

основополагающее влияние духовного стимула для проявления милосердия, именуемого «ogope» (жертвенной любви к ближнему, земного отражения искупительной любви Иисуса Христа)¹. Эта любовь проявлялась в форме личной заботы о людях с физическими недугами.

Административная структура ранней церкви была довольно проста. И очень хорошо подходила для осуществления контроля над благотворительной деятельностью, основанной на добровольном труде. В каждой церкви была двухуровневая иерархия духовенства - пресвитеры (священники) и диаконы (см. Деяния 6:16). Главным делом диаконов было облегчение физических страданий нуждающихся, которое включало такую особенную задачу, как посещение больных:.

На базе приходов каждое воскресенье осуществлялся сбор милостыни, которая находилась в распоряжении пресвитеров, ее распространением среди прихожан занимались диаконы. В дело благотворительности были вовлечены также вдовствующие женщины, которые впоследствии сформировали особый институт диаконис. Их деятельность, в основном, была ориентирована на больных женщин. Несмотря на сравнительно небольшое число христианских общин, они обладали, их благотворительная деятельность была весьма активна даже в самых сложных обстоятельствах. Духовный стимул, о котором мы упоминали выше, высокая самодисциплина и эффективная административная структура заложили за первые два века существования христианства основы для ^bΓemkin O. Hippocrates in a World of Pagans and Christians. Baltimore, 1991. 315 p.; Uhlhorn G. Christian Charity in the Ancient Church. Translated from the German. New York, 1883; Wilken R.L. The Christians As the Romans Saw Them. New Haven, 1984.

создания организованной медицинской помощи. В ранней церкви сложились устойчивые социальные практики благотворительности, что стало отличительным знаком первых христианских общин. В основу деятельной заботы были положены принципы человеколюбия, которые ломали культурные, этнические и социальные стереотипы греко-римского общества..

Многие современные исследователи отмечают, что к III в. в крупных городах Римской империи активно развивалась благотворительная деятельность’.

Социальное неравенство в городах Римской империи было катастрофическим. Известный историк Р. МакМаллен описывает римский мир в этот период как «полноценный плавильный котел», «. социальная интеграция греко-римских городов была сильно нарушена постоянством внутренних этнических разногласий, которые обычно принимали форму условленных этнических границ». Этническое многообразие, постоянный приток мигрантов не создавал благоприятных основ для стабильного социально-экономического развития. Социальная дезорганизация постепенно превращалась в реальный социальный хаос: жители подвергались большому количеству опасностей (высокий уровень нарушений, насилия), большинство семей жили в грязных и тесных кварталах, высокий уровень детской смертности, общественное сознание

¹Reff D.T. Plagues, Priests, and Demons: Sacred Narratives and the Rise of Christianity in the Old World and the New. Cambridge, 2005; Risse G.B. Mending Bodies, Saving Souls: A History of Hospitals. New York, 1999.

2 Stark R. The Rise of Christianity: A Sociologist Reconsiders History. P. 125 -127.

3 MacMullen R. Paganism in the Roman Empire.

было наполнено ненавистью и отчаянием, поэтому многие греко-римские города того периода были склонны к бунтам¹.

Очевидно, что в данных условиях идеологический стержень христианства мог обновить жизнь в греко-римских городах, предоставив новые нормы и новые типы социальных отношений, которые могли справиться со многими неотложными городскими проблемами. Бездомным и нищим христианская вера предлагала милосердие и надежду; приезжим и мигрантам - основу для общения; сиротам и вдовам - новый и расширенный смысл семьи. В периоды этнических конфликтов христианство предложило новую основу для социальной солидарности. «И для городов, сталкивающихся с эпидемиями, пожарами и землетрясениями, христианство предлагало эффективную помощь в борьбе с эпидемиями, пожарами и другими природными и социальными

3

катаклиимааи...»

Постепенно масштабы благотворительной деятельности ранней церкви расширялись. Это, в свою очередь, потребовало создания более сложной организационной структуры, введения новых штатных единиц.

Конечно, церковная благотворительность охватывала большое количество людей, но вместе с тем ее возможности и ресурсы были не безграничны. Духовенство не всегда справлялось с возложенными на него обязанностями помощи страждущим. Поэтому многие христианские общины в помощь священникам стали учреждать низшие церковные должности - это были иподиаконы и пономари. В обнаруженном у Евсевия Кесарийского письме Римского епископа Корнелия, датированном 251г., к епископу Антиохии Фабиану есть упоминание о количественной структуре Римской церкви: в ней было 46 пресвитеров, 7 диаконов, 7 иподиаконов, 42 пономаря, а также 52 экзорциста, ^{[204][205][206]}чтеца и привратника очевидно, речь идет о значительном штате сотрудников. Основываясь ни этом письме, Г. Фернгрен делает вывод о территориальном деление Рима христианами на 1 округов, за каждым из которых был закреплен диакон, иподиакон и шесть пономарей. Также есть письменные свидетельства о денежных тритих ранней церкви, которые мы встречаем в письмах ранних отцов церкви. Тик, Св. Киприин указывает, что в III в. Карфагенская церковь пожертвовали 100 000 сестерциев Нумидийской церкви для выкупи местных горожан’. Иоинн Златоуст отмечал, что влиятельная Антиохийская церковь оказывали помощь 3000 вдов и девиц одновременно с больными, бедняками и странниками.

Мы видим, что ранняя церковь активно занималась институализацией оказания помощи нуждающимся. Об этом свидетельствует и создание низших церковных должностей, наращивание штата духовенства в целом, регулярность оказания помощи беднякам и больным, а также возможность распоряжаться значительными финансовыми ресурсами. Имеющиеся свидетельства позволяют сделать вывод о том, что содержание больных в ранней церкви рассматривалось в рамках социального (благотворительного) служения, основанного в большей степени на облегчении страданий болящего, а не на оказании квалифицированной медицинской помощи. Многие исследователи отмечают, что духовенство, осуществлявшее церковную опеку над больными, как правило, не имело медицинских знаний.

Таким образом активно проявлялась социолизирующая функция ранней церкви. Маргинализация бедности и болезни в греко-римском обществе постепенно сменялась значимостью милосердия и социального служения. Первоначально сочетание «социальное служение» употреблялось в отечественной исторической науке при определении социальной деятельности конфессиональных союзов. Однако многие ученые отмечают, что такой подход весьма сильно сужает понимание социального служения, которое не ограничивается только данным видом социальной деятельности’.

В современной социологии понятие «социальное служение» анализируется только в контексте истории социальной работы и благотворительности и рассматривается как особый вид деятельности церкви. Людей, занимающихся социальным служением, принято называть добровольцами. По мнению одного из исследователей данного явления О.В. Решетникова, социальное служение может быть представлено как идеология, основанная на защите и помощи социально незащищенной части общества, способствующая развитию новых политических институтов, социальных структур, социальной культуры, закрепленная в общественном сознании и подтверждаемая социально-политической практикой. Современное социальное служение рассматривается как деятельность, направленная на позитивные общественные изменения в социальной сфере путем организации следующих видов деятельности: благотворительность, добровольческая деятельность (добровольчество), миротворческая и правозащитная деятельность, гуманитарная помощь. Такое понимание социального служения близко тому, которое было присуще раннехристианским общинам.

Выше, мы уже отмечали особую роль эпидемий в становлении благотворительности и институализации социального служения и оказания медицинской помощи. В 250 г. на территории Римской империи распространилась чума (так называемая чума Киприана). Считается, что она возникла в Эфиопии и быстро распространилась через Египет по Северной Африке и оттуда достигла Италии, а затем Шотландии, где и приобрела угрожающие масштабы эпидемии. Это бедствие длилась по разным данным от

пятнадцати до двадцати лет и унесла жизни многих жителей Римской империи. Есть данные, что в Риме ежедневно умирало до 5000 человек в день¹. На фоне отсутствия представлений об общественной гигиене, а также доминирования мнения о том, что забота о здоровье - личное дело, государство принимало минимальное участие как в деле оказания медицинской помощи, так и в деле создания приемлемых санитарных условий в городах. Поэтому исторически известные эпидемические заболевания того периода (например, Афинская чума 1430 29 до н.э. с рецидивами], Антониева чума [ 166 -72 н.э. с рецидивами], чума Киприана [250 - ок. 270]) уносили множество жизней, на улицах во время этих бедствий было множество не убранных трупов.

Еще раз вспомним Фукидида, описавшего чуму в Афинах в 430 г. до н.э. Афины в то время были переполнены жителями отдаленных деревень, нашедших убежище в стенах города во время вторжения спартанцев в Аттику: «Ужасен также был вид людей, умирающих, как овцы, от заражения из-за того, что за ними никто не ухаживал. Это действительно вызывало больше смертей, чем все остальное. Больные были оставлены умирать и некому было о них заботиться, потому что люди боялись их посещать. Во многих домах все жители погибли от отсутствия заботы... Трупы умерших громоздились друг на друге, и полумертвые люди шатались по улицам или стекались вокруг фонтанов, жаждая воды. Храмы, в которых они устроили себе приют, были полны трупов людей, умерших в них>Л

В период античности какие-либо представления государства о социальной ответственности за жизнь своих граждан, профилактике заболеваний противоэпидемических мероприятиях и централизованной организацией лечения зараженных практически отсутствовали. Укорененное в языческой религии представление об эпидемии как о каре богов создавало основу для понимания подобного рода бедствий как публичной жертвы, смысл которой не вполне ^[207][208]понятен. Более того, считалось, что государство не в силах что-либо предпринять для прекращения распространения заболевания или организации ухода за больными - все это создавало основу для бездействия и, как следствие, для роста числа инфекционных заболеваний. Это указывает на неспособность языческих культов создать морально-этическую основу для оказания помощи людей друг другу. В отличие от язычников, христианские общины во время подобных бедствий демонстрировали сплоченность в противостоянии эпидемии.

Более того, они проявляли толерантность и деятельную заботу о всех больных и убогих, вне зависимости от их вероисповедания. Тик, во время «чумы Киприана», несмотря ни крупномасштабные гонения, христиане разработали программу систематического ухода за больными в крупных городах Империи. Св. Дионисий Великий, описывая жизнь в Александрии во время чумы с 241 по 264 гг. отмечол самоотверженность священников, диаконов и мирян, которые, рискуя собственной жизнью, оказывали зароженным первую помощь. Св. Киприан во время чумы в Карфагене в 252 г. обратился к общине своего города с просьбой помогать всем зараженным и язычникам в том числе, несмотря на то что они обвиняли христиан в возникновении эпидемии. Это обращение было адресовано всем слоям населения - и бедным и богатым. В результате богатые даволи средства, а бедные оказывали непосредственную физическую помощь в борьбе с болезнью. Безусловно, такая огромная работа не могла основываться только на добровольных началах. Существует мнение, что священнослужители нанимали могильщиков и пономарей’. Более того, по мнению Юлиина Отступники, именно забота христиан о надлежащем погребении умерших стола ключевым фактором для установления христианства кик доминирующей религии в Римской империй.

Существует мнение, что эпидемии поменяли местами пояснительные и утешительные возможности язычества и эллинской философии’. Христианство предложило гораздо более удовлетворительное объяснение причины этих страшных событий. Более того, оно сформировало более оптимистическую картину мира, преложив надежду на вечную жизнь. Христианские ценности любви и милосердия были с самого начала переведены на язык службы обществу и общественной солидарности.

Внезапно нагрянувшие бедствие продемонстрировало лучшую выживаемость в общинах христиан, основы их мировоззрения позволяли им быть более жизнеспособными. Это означало, что после каждой эпидемии христиане составляли больший процент населения, даже без новообращенных. Более того, их заметно лучшая выживаемость, должно быть, казалась «чудом» как для них самих, так и для язычников, и способствуя обращению последних в христианскую веру2.

Подобные мнения о роли христианства мы встречаем в немногочисленных в мировой научной литературе исследований последствий эпидемий, например, в книге У. МакНейла «Чума и народы».

Многие ученые^[209]также отмечают, что существует социологическое объяснение происхождения или появления новых религий как ответа на социальные кризисы. И предлагают применять для анализа этого явления теорию управления соответствиями^[210]. На практике это выглядит следующим образом - когда эпидемия уничтожает значительную часть населения, остается большое

количество людей, лишенных прежних социальных связей, обязывающих их соблюдать некие социальные и морально-этические нормы. С ростом смертности среди населения язычество теряло позиции доминирующей религии, соответственно, исчезали идеологические и социальные препятствия для обращения этих людей в христианство. Большой уровень выживаемости христианских социальных структур, мог обеспечить язычникам замену утраченных социальных связей ни новые христианские ценности’.

В историографии отмечается еще один интересный феномен, возникший в Александрии во время «чумы Киприана», который описан Э. Гиббоном. Он указывает, что чума стола причиной возникновения медицинских общин под названием «параболины». Эти социальная группа упоминается в кодексе Феодосия, где указывается их важная роль в заботе о заболевших. В эту общину входили представители низших слоев Александрии, они занимались транспортировкой и уходом за больными, обеспечивая таким образом медицинскую помощь. Параболанов насчитывалось до 500 человек и находились они в подчинении Александрийского патриарха. Современные историки медицины, разбирая этимологию слова «параболан», связывают его с термином paraballesthai (т.е. ten zden, psuchen), т.е. «безрассудными», иначе говоря, людьми которые, несмотря на риски для собственной жизни, помогали заболевшим. В литературе есть мнение, что параболаны появились позднее после легализации христианства. Однако большинство историков сходятся во мнении, о возникновении подобных общин именно во время чумы. По-видимому, Св. Дионисий Великий, нанимая безработных мужчин для волонтерской работы, пытался пополнить человеческие ресурсы церкви и для целей её социального служения. Одновременно, решался вопрос с предоставлением рабочих мест для не самых образованных, но, без сомнения, достойных членов христианской общины.

1 Stark R. The Rise of Christianity: A Sociologist Reconsiders History. P. 63.

2 Gibbon E. The history of the decline and fall of the Roman Empire. Ed. By J.B. Bury. 7 Vols.

Эти временные службы экстренной помощи могли быть предшественниками позднейших медицинских общин.

В период поздней античности в городах Римской империи активно развивалась еще одна форма оказания благотворительной помощи - создавались сообщества из мирян - их называли споудаи (spoudoioi) и филопонои (philoponoi)^[211].

В современной научной литературе бытует мнение, что речь идет об одной и той же группе людей. Фактически - споудаи ( «ревностные») на территории Египта были известны как филопонои («любители труда»). Эти группы были закреплены за большими церквями в крупных городах Восточной Империи: Александрии, Антиохии, Контантинополе, Бейруте и Иерусалиме. В их состав входили как мужчины, так и женщины, которые вели аскетичный образ жизни (соблюдали целомудрие и пост). В их функции входило два компонента: уход за больными и исполнение некоторых литургических обязанностей (участие в похоронах, чтение молитвы, пение и проч.). Споудаи были промежуточным звеном между духовенством и мирянами, несмотря на аскетичный образ жизни, они все-таки находились в стороне от общежительной традиции приходов. Самые ранние сведения о споудаях находятся в письме, написанном в 312 г. Патриархом Александрийским, который упоминает их в контексте событий 303 305 гг. В источниках можно найти частые упоминания о них с IV по VII вв. и несколько разрозненных ссылок в дальнейшем.

Главной целью их деятельности было оказание помощи неимущим больным, проживавшим в бедных городских районах. В городах того времени было очень много людей, живших в ужасных социальных условиях, но чаще всего в подобных ситуациях оказывались одинокие люди. Это могли быть и хронические больные, содержание которых было обременительно для семьи, старые или больные рабы, просто пожилые люди, брошенные своими семьями. В греко-римском обществе не существовало каких-либо частных или государственных приютов, где такие люди могли бы получить помощь, следовательно они должны были жить на улицах или во временных жилищах. Таким образом, мы видим, что социальная потребность в деятельности споудаев была очень велика. Они ходили по улицам в ночное время и искали тех, кто был болен, раздавали им деньги или относили в бани’. Ими организовывались специальные приюты, конечно, это не были больницы. Лечение в них основывалось не на доктринах Гиппократа и Галена, а на Слове Божьем. Это были мирские организации, основанные на поддержке споудаев (филопоноев), где не было медицинской помощи. Они оказывали лишь паллиативную помощь - купание, помазание, раздача еды и одежды. Эти организации видели своей целью помощь страждущим, с огромным числом которых не справлялись больницы. По некоторым данным споудаи всегда были волонтерским движением, им не выплачивалось содержание, однако церковь оказывала им помощь. Аскетичный образ жизни позволяет предположить, что жили они весьма скромно. Важно отметить, что иногда к этому движению примыкали члены и более обеспеченных семей (несмотря на наличие запретов для состоятельных граждан вступать в подобного рода организации из-за финансовых обязательств, налагаемых государством), в то время как в число парабаланов входили низшие классы. Эти органзации просуществовали довольно долго, однако большинство ученых убеждены, что после VII в. мирские организации подобного рода пришли в упадок.

Эпидемии чумы заставили по-новому оценить философское и этическое содержание христианства среди населения. Безусловно, система приходского ухода за больными была той основой, которая повышала эффективность борьбы с

эпидемиями, создание волонтерских общин ее усиливало. Конечно, здесь не идет речь о высококвалифицированной медицинской помощи, она была скорее паллиативной. Однако, не будем забывать о том, что такая организация позволяла принимать необходимые противоэпидемические мероприятия - карантин, заболевших своевременную уборку и захоронение трупов и т.п. Арсенал собственно медицинской помощи при инфекциях в то время был невелик - речь шла о симптоматическом лечении, которое как раз и могли предоставить в организованных христианами лазаретами. Не случайно, Р. Старк отмечает: «Современные медицинские эксперты считают, что добросовестный уход без каких-либо лекарств может сократить смертность на две трети или даже больше»^[212]. Кроме христианской опеки на тот период не существовало какой-либо иной помощи зараженным: ни государственной, ни частной. Ведь для нее не было ни религиозной, ни этической основы в рамках языческого культа. Системная помощь, которая оказывалась наравне христианам и язычникам, повлияла на увеличение числа христиан во время чумы. В результате борьбы с эпидемией неофиты получили систему новых социальных связей, основанную на христианской идее социального служения и взаимопомощи. Таким образом, христианская благотворительная помощь смогла выйти за пределы церковных оград, что в свою очередь способствовало более широкому распространению медицинской благотворительности.

Важно отметить активную роль церкви и во внедрении в греко-римское общество концепции милосердия. Ранние христиане рассматривали проявление милосердия не как однократный, случайный акт добродетели, «по настроению» или «когда придется», но как абсолютно необходимую и неотъемлемую часть христианской жизни. В античном обществе до возникновения христианства существовала модель эвергетизма, когда богатые проявляли свой гражданский долг, делясь своим имуществом со своими беднейшими согражданами по принципу «хлеба и зрелищ». В период поздней античности чувство общности в городах-государствах ослабевало, идеология эвергетизма была заменена на идеологию частной благотворительности. Согласно традиционным языческим представлениям, бедные были пассивными исполнителями своего предназначения, достойными лишь презрения. В рамках христианской идеологии бедные были особо благословлены Богом. Соответственно, подавая милостыню, христиане проявляли любовь к своему Спасителю. В это время, впервые в истории Римской империи, бедные были выделены как отдельный социальный слой, что было отличительной чертой христианского милосердия. Впоследствии, после легализации христианства, государство предоставило церкви функции заботы о бедных. П. Браун, ссылаясь в одной из своих работ ни проповедь Ионни Златоуста, приводит следующую статистику - одна десятая часть населения Антиохии принадлежали к бедному населению’. Поскольку благотворительная помощь со стороны государства распределялась епископами, их значение в обществе резко возросло - они выступали в качестве посредников и центров влияния ни власть. Тикая модель взаимодействия церкви и государства привели к «христианизации эвергетизма», когда епископы фактически защитили перед властью интересы беднейших слоев населения. Таким образом феномен «нищелюбия» прочно вошел в жизнь римских городов. Городская беднота получила новую социальную идентификацию как группы нуждающихся, претендующих на особое отношение и социальную поддержку наряду со всеми гражданами. Этот факт отмечается многими историками как изменение отношения к человеку в западной культуре и характеризует переход от античного к христианскому обществу2.

Эта же идея легла в основу создания первых больниц. Сама концепция больничного дела, по сути, означала типичное христианское социальное учреждение, основанное на принципах милосердия и благотворительности. В античные времена не существовало аналогов христианским больницам, оказывавших медицинскую помощь всем нуждающимся. Среди учреждений здравоохранения того времени историки отмечают лазареты для военных или гладиаторов (так называемые валетудинарии), храмы Асклепия, врачебные клиники или деятельность общественных врачей - все эти формы активности напоминали больницы, основанные в конце IV в.’ Аналогия между римскими валетудинариями, которые поддерживались легионами или крупными рабовладельцами, и первыми христианскими больницами представляетя не вполне корректной. Валетудинарии предлагали медицинскую помощь отдельным группам населения и не были широко доступны. В их функции входило, прежде всего, попечение о здоровье римских воинов и чиновников. А.А. Стрельцов довольно подробно исследует в своей работе «Врачи у древних римлян», изданной в 1888г., исследует (на основе использования эпиграфического метода) историю данной общественной группы с момента ее зарождения до той эпохи, когда она стала оказывать существенное влияние на ход гражданской и политической жизни общества. В этой работе описана античная традиция деятельности и значения врачей и её изменение под влиянием христианства. Описывается расширение привилегий врачей при императорах, освещается научная деятельность древнеримских врачей. В своей книге автор приводит подробный анализ появления медицины в Древнем Риме и ее преемственности у Древней Греции, также описывает периоды институализации и

профессионализации врачевания в Древнем Риме. Им, на основе значительного источникового материала, четкая дифференциация и структура врачебного сословия. Особняком в его изложении стоит военная медицина, здесь он выделяет структуры военных госпиталей: врачи когорт, врачи легионов, врачи союзников, врачи флота. Далее он подробно рассматривает положение дворцовых архиатров, городских, провинциальных и столичных врачей. Также им дается подробная классификация врачей, которые состояли на частной службе: при цирке, врачи гладиаторов, врачи рабов дворцовых и частных лиц, рабочих коллегий. Вот как он описывает состояние медицины в Римской империи интересующего нас исторического этапа: «Среди свободных и не свободных врачей империи не мало мы находим таких, которые состояли на службе двора, войска, городов и разных предприятий. Чиновники, ремесленники, слуги и вообще все недостаточные классы общества получали медицинскую помощь в своих болезнях, и помощь эта ставилась все деятельнее и деятельнее, по мере смягчения нравов; мы вряд ли будем далеко от истины, если главным фактором в деле этой гуманизации античного общества признаем христианство, проникавшее мало по малу всюду; по крайней мере, исключительно под его влиянием в эпоху поздних императоров организовывались целесообразные и хорошо обставленные филантропические учреждения, в роде городских больниц. Но до времени радикальной переработки взглядов древнего общества христианством, стимулом к медицинской помощи обездоленным судьбой людям со стороны государства и частных лиц в громадном большинстве случаев служил личный интерес, а не человеколюбивое чувство»^[213].

В целом, можно констатировать, что организованная медицинская помощь была доступна только членам общества, обладающим каким-либо социальным статусом, работающим людям. Те же, кто по тем или иным причинам не был занят в общественном производстве, лишались возможности получать даже минимальную врачебную помощь, чаще всего они оставались ни произвол судьбы.

Важную роль в медицине античности, имели храмы Асклепия - наиболее колоритная форма институализации врачевания. Культ Асклепия был широко распространен на территории Римской империи, во II в. этому богу исцеления поклонялись, в 132 храмах и святынях, 610 из которых располагались в Средиземноморье’. Это были не просто мести для поклонения, сюда приходили паломники для исцеления. Основным принципом исцеления был принцип инкубации - здесь существовала практика спать на священной территории, где бог появлялся во сне и исцелял или предлагал лекарство. Эти «технология» исцеления была характерна для многих религиозных храмовых традиции того времени. Разглашение тайн исцеления происходило на общественных собраниях (тик называемых «iamata»), проходивших в храмах Асклепия. Для пациентов, которым не могла помочь светская медицина, эти собрания были весьма убедительны. Т. Мейер-Штейнег и К. Зудгоф в своей книге отмечали, что «некоторые «Асклепии» развились в настоящие лечебные учреждения в медицинском смысле; этот факт лучше других доказывает самобытность врачебного мышления у грекоо... Культ Асклепия в таких местах имел совершенно другое значение, отвечая религиозным потребностям врачей»2. Некоторые историки связывают особую популярность таких форм лечения также с тем, что они были бесплатными для бедняков, которые не могли себе позволить услуги частных врачевателей. Другие отрицают бесплатный характер храмовой медицины, указывая на необходимость принесения дорогостоящих жертвоприношений. Сегодня можно со всей уверенностью утверждать, что многие паломники уходили разочарованными в способностях божества к исцелению их недугов. В таком случае особую важность приобретало устойчивое мнение о том, что больной человек сам несет ответственность за свои болезни. По мнению некоторых ученых, общежития, прикрепленные к храмам Асклепия, были предшественниками первых христианских больниц, где заботились о бедных’. Это предположение могло бы стать основой для сравнения благотворительности при храмах Асклепия и христианской благотворительности. Однако, факты нам говорят только о желании паломников получить исцеление, из источников ничего не известно о каком-либо долгосрочном уходе в этих заведениях или сочувствии к страждущим. Мы не имеем оснований говорить о широком распространении практики призрения бедных в культе Асклепия. Здесь мы вновь встречаемся с коренными отличиями языческих представлений от христианства, которое предлагало продолжительную заботу о больных и облегчение страданий и болезни.

Упадок храмовой культуры врачевания происходит в связи с активным развитием рациональной медицины и уменьшением религиозных чувств язычников. На фоне разнообразных социальных катаклизмов того периода во II- Швв. на первый план выходят христианские ценности, больничное дело возникает в рамках нового нравственного императива, основанного на ценности человеческой жизни, милосердии и идее добровольного социального служения.

Важнейшее влияние на организацию больничного дела оказало новое движение, развивавшееся в Шв. - христианское монашество. Его зарождение историки церкви связывают с деятельностью Св. Антония Великого и его

преемников. Географически, в начале Шв., оно было связано, прежде всего с Александрией и простиравшееся к югу от нее Нитрийской пустыней.

Монашество оказывало содействие развитию всех видов благотворительности, в том числе медицинской помощи. Развитие социальной деятельности совпадало с ростом монашеского движения¹. Уже в IV в. активно шло строительство социальных учреждений для детей-сирот, подкидышей, пожилых, прокаженных и бедных путешественников, они возникали наряду со строительством христианских больниц. Современным историкам довольно сложно классифицировать эти первые социальные учреждения, выделив при этом первые христианские больницы. Один из наиболее известных исследователей истории медицины Э. Крислип выделяет три необходимых составляющих больницы: стационарные постройки, профессиональное медицинское

обслуживание пациентов и благотворительная деятельность. Эти три составляющие присутствовали в одной из самых известных - Базилеи. Ее строительство началось около 369 г. и завершилось около 372 г. трудами Св. Василия Великого, ставшего впоследствии епископом Кесарийским. Эта больница была построена за городом, имела постоянно проживающий на ее территории медицинский персонал, в ней осуществляли не только христианскую заботу о ближнем, но и оказывали медицинскую помощь. Больница включала специализированные отделения для каждой из шести групп: бедных, бездомных и странников, сирот и подкидышей, прокаженных, престарелых и немощных, а также собственно больных. В своих воспоминаниях Св. Григорий Богослов описывает ее как «новый город [koinepolis], сокровищницу благочестия... в котором исследуют болезни и проявляют сострадание... Мы больше не смотрим ^{[214][215][216]}на страшный и жалкий вид людей, похожих трупы перед смертью, у которых большая часть конечностей мертва, эти люди изгнаны из городов, из своих жилищ, из общественных мест, от источников воды. Василию, больше чем кому- либо, удалось убедить людей не презирать таких людей и не позорить Христа в их бесчеловечном отношении к человеку»’.

Еще раз подчеркнем, что в античном мире не существовало аналогов больниц, поэтому предметом многочисленных дискуссий стало определение степени связи больниц с их предшественниками. Э. Крислип утверждает, что монашеские лазареты были прообразом ранних больниц, возникших в IV в. Он полагает, что первый монашеский лазарет, созданный Пахомием Великим, существовал еще в 324 г. и явился прототипом больницы. Лазарет впервые оказывал те услуги, которые впоследствии стали оказываться в Базилии. Э. Крислип убежден, что историческое происхождение больницы было заложено именно в практике существования монашеских лазаретов. Однако, по мнению Э. Крислипа, доступные монастырские источники той эпохи не описывают систему оказания медицинской помощи, в них нет ни указания на переломные моменты в ее развитии, ни описания структуры. Вместе с тем, он убежден, что система медицинской помощи воспринималась в монастырях как неотъемлемая часть монашеской жизни и потому только не была зафиксирована в литературе. Опыт, приобретенный христианами по уходу за больными на протяжении нескольких веков, и сформировал предпосылки для создания сети эффективно действующих учреждений, которые оказывали благотворительную медицинскую помощь в рамках сначала монашеских лазаретов, а после уже в больницах. С этим мнением солидарен еще один историк медицины, П. Браун, который отмечает, что обращение императора Константина в христианство сильно повлияло на

строительство больниц «резко изменило масштабы христианской

благотворительности, характер ее учреждений, и то значение, которое благотворительность приобрела в мире, не полностью разделявшем христианские ценности. Это больше не являлось активной внутрицерковной деятельностью, направленной на нужды бедных»’.

Г. Фернгрен утверждает, что медицинская благотворительность христианских общин вышла за пределы прихода как минимум за полвека до принятия Константином христианства. Именно трехсотлетний опыт организации дел милосердия в христианских общинах и оказания помощи страждущим создал ту основу, без которой появление первых больниц было бы невозможно. В современной зарубежной историографии складывается взгляд на историю больничного дела как поступательное развитие пути от парабалаπов времен «Киприановой чумы» к лазарету в монастыре Пахомия Великого и, далее, к больнице Св. Василия Великого, считающейся прообразом ранней христианской больницы.

Для того, чтобы верно оценить развитие больничного дела, необходимо, по мнению П. Хордена, различать понятие заботы (осуществление паллиативной помощи) и лечения (оказание медицинской терапии). В раннехристианском обществе не существовало четких границ и правил для тех, кто имел право оказывать медицинскую помощь. В тот период, зачастую, трудно было отделить опыт сиделки от предписаний врача. Для понимания особой роли Базилеи в развитии больничного дела следует проанализировать те новшества, которые предлагало вновь созданное учреждение. К ним относились: во-первых, профессиональный штат врачей и обслуживающего персонала, во-вторых, оказание стационарной помощи, и в-третьих, всеобъемлющий характер учреждения. Размеры и объем больницы делали ее уникальной для своего

времени, но она не являлась учреждением исключительно медицинского характера. Без сомнения, Базилея сделала значительный шаг вперед в развитии медицинского обслуживания, и, конечно, эта больница не возникла бы без предшествующей модели монашеских лазаретов.

При анализе роли ранних больниц следует, по мнению того же П. Хордена, принимать во внимания факт доступности данных учреждений¹. В. Наттон отмечает их недостаточность для нужд городов того времени, а также их малую пропускную способности. Т. Миллер, в свою очередь, подчеркивает быстрое распространение учреждений данного типа. В. Наттон считает, что в течение столетия именно больницы стали основным инструментом борьбы с болезнями^{[217][218][219][220]}. В конце IV - начале V в. больницы довольно быстро распространялись по территории Восточной Римской империи, где епископы брали на себя инициативу по их возведению. На территории Западной Империи подобные заведения появились более века спустя.

Важно не упустить тот факт, что в специализированных раннехристианских благотворительных учреждениях, известных под именем xenodocheia,не всегда ухаживали за больными, и лишь меньшая часть их имела средства для оплаты работы врачей^[221].Чаще всего в них трудились hypourgoi,помощники врачей, которые не имели специальной медицинской подготовки. Было бы не вполне корректно утверждать, что в больнице работал профессиональный медицинский «персонал».

Итак, мы можем констатировать, что ранние больницы (периода поздней античности) выросли из церковной социальной деятельности и монашеского служения, персонал в них пополнялся за счет распространения монашеских орденов. Во многих случаях первоначальная модель паллиативного ухода за больными оставалась единственно доступной. Со временем некоторые больницы (меньшинство) смогли содержать на службе врачей. Первые больницы были основаны с целью заботы о бедных. Данная модель сохранилась - и на протяжении веков, как и первоначально, больницы оставались учреждениями для неимущих (хотя они предоставляли и другую медицинскую помощь), а те, кто мог себе позволить, лечились под наблюдением врачей у себя дома’.

Следует помнить об ограниченном арсеноле лечебных возможностей медицины того времени. От Гиппократа до Голена значительную часть предписаний врача составляли требования диетического и реабилитационного характера. Основой их адекватной реализации являлись режим и уход за пациентом, именно это и обеспечивали раннехристианские учреждения милосердия.

В заключение хотелось бы сделать несколько выводов. В период возникновения ранней церкви появляется модель организации медицинской благотворительности - приходская опека над больными, основанная на диаконском служении. Эта модель была основана на неквалифицированном труде мирян, которые пытались облегчить болезнь средствами ухода, т.е. паллиативной медицинской помощи. Эта деятельность была сосредоточена в рамках христианской общины и первоначально была основана только на добровольных началах. Позднее, когда стало очевидно, что этого недостаточно, стали появляться низшие церковные чины, а также специализированные группы, такие как споудаи и филопонои. Эти традиция продолжала существовать и после активного распространения и строительства больниц. Социальные организации на базе приходов и больницы существовали как две взаимодополняющие структуры.

Отличительной чертой христианского милосердия было то, что оно формировалось в тесно сплоченных сообществах ранней церкви. Христиане создали то, что получило название «миниатюра государства всеобщего благосостояния в империи, которой по большей части не хватало социальных услуг»’. Во время эпидемий церковь протянула руку помощи язычникам, что серьезно повлияло на распространение христианской религии. Впоследствии благотворительность, изначально сконцентрированная в основном на добровольном диаконическом служении местных общин, постепенно расширялась за счет роста персонала за счет низших церковных чинов. Позже оно было расширено с помощью найма рабочих для решения экстренных задач во время эпидемий.

Ни языческие храмы, ни мистические политеистические культы не создавали благотворительных сообществ, схожих с существующими в христианских церквях. Причина - в отсутствии идеологической базы для помощи больным. Как отмечает Э. Доддс: «Любовь к ближнему не является исключительно христианской добродетелью, но в этот период христиане, казалось, практиковали ее гораздо более эффективно, чем любая другая группа. Церковь предоставляла чувство социальной защищенности: она заботилась о вдовах и сиротах, стариках, безработных и инвалидах; она предоставляла средства для погребения бедных и медицинский уход во время чумы, но еще более важным, на мой взгляд, чем эти материальные блага, было чувство принадлежности, которое могла дать христианская община»'. Э. Доддс предполагает, что успешное создание христианских общин, которые заботились не только о своих членах, но и обо всех, было «одной из основных причин, пожалуй даже, сильнейшей причиной распространения христианства».

Благотворительная активность церкви имела важное значение для ее раннего успеха, и церковь всегда. Главным вкладом христианства в развитие медицинской помощи стало развитие и расширение социальной деятельности церкви.