Эмпирический метод и принцип телеологии в трудах Галена

В отечественной литературе практически не обсуждается фигура Г алена как философа. Единственное известное нам исключение - ранее упомянутый комментарий Б.Д. Петрова к русскоязычному изданию трактата «О назначении частей человеческого тела».

такой абстракции, учением, неспособным предложить что-либо ценное для естествознания и стала философия софистов. Гален, в свою очередь, видит подобный кризис в современной ему медицине. Кризис современной ему натурфилософии вызвал рационалистическую критику со стороны Гиппократа и побудил его предложить свою медицинскую систему. Точно так же кризис медицины, наметившийся во II в., вызвал реакцию в виде теории Галена. Бесплодные дискуссии врачей -натурфилософов, разделявших убеждения стоиков с коллегами из стана скептиков-пирронистов, исчерпывающе описанные В. Наттоном, как раз и были проявлением глубокого кризиса методов познания в медицине¹. Главным ответом на эту дискуссию со стороны Галена стал его трактат «О доктринах Платона и Гиппократа». Гален не случайно возвращается к творчеству именно этих мыслителей. Во-первых, он считает себя сторонником философских взглядов Платона и продолжателем традиций Гиппократа в теории и практике медицины.

Во-вторых, именно Платон и Гиппократ - авторы рационалистической революции, разрешившей вопрос дальнейшего развития естествознания в момент кризиса античной науки за пятьсот лет до Галена. Подобно им, Гален со своей анатомо-физиологической системой стал революционером-рационалистом в момент кризиса естествознания во II в. Повторимся: кризис стагнации в то время был характерен не только для медицины, но и, прежде всего, для философии. Современный историк науки Ф. де Лейси показал глубокое несогласие Галена с

-л „ „

преобладавшими в его время интерпретациями философии Платона. Не воспроизводя подробно анализ, выполненный Ф. де Лейси, мы можем ^[150][151]

определенно утверждать, что Гален не принимал современные ему стоические и неоплатонические идеи. Он твердо исходил из возможности и необходимости познания природы вещей.

«Последователи академической школы и Пиррона не признают возможности научного исследования вещей и тем самым утверждают, что всякое доказательство недостоверно» (Приложение Б, с. 119).

«Итак, не безрассудны ли те, кто пытается открыть самые важные вещи, не убедив перед этим себя в понимании сути научных доказательств? Я думаю, что они довольно безумны, ведь они ведут себя так же, как и те, кто смело делает заявления по поводу положений практической и теоретической арифметики, не убедив себя позаниматься перед этим в искусстве счета. Подобные люди обречены совершать многие ошибки. Таким же образом люди, пытающиеся что- то доказать, но не обладая при этом навыками искусства диалектики, определенно попадут в заблуждение. Большинство [философских] школ знают, что некоторые из вводящих других в заблуждение пользуются успехом, но также ясно, что ни один из них не убедил бы людей в правильности своих учений, если бы эти учения не были хоть немного похожи на правду.

В медицинской практике Гален также защищал принцип рационального познания и ставил на первый план вопрос накопления эмпирических знаний.

«Слова, сказанные Гиппократом о медицине, очевидно, применимы и к философии. Гиппократ говорил, что сходства ведут к заблуждениям и сложностям даже у хороших врачей. Значит, если не только простой врач, но и самый лучший может совершить ошибку вследствие подобия признаков, то скорее всего

вероятность ошибки существует и для хороших философов в вопросах философии» (Приложение Б, с. 521-522).

Высоко оценивая и часто комментируя естественнонаучные труды Аристотеля (верным последователем которого Гален, по сути, и был), он видел природу как систему наилучших решений демиурга - творца Вселенной. Гален, в своем труде «О доктринах Платона и Гиппократа» проводит аналогию между логично и рационально сотворенными предметами и внутренне глубоко целесообразной анатомией и физиологией живых организмов. По его мнению, такое творение не может быть случайным.

Все это, вместе взятое, определяет наш подход к трактовке вскрытий тел животных Галеном как системного натурфилософского опыта. Сравнительная анатомия животных и человека, естественно, интересна для ученого-врача, который стоит на позициях натурфилософии Аристотеля. Вивисекция Галена - не компенсация нехватки человеческого анатомического материала, а системное размышление ученого-натуралиста. Для подтверждения этого вывода достаточно обратиться непосредственно к текстам самого Г алена.

Разумеется, впоследствии, в XVI-XVII вв., в процессе накопления нового анатомического и физиологического опыта, многие положения системы Галена были отвергнуты. Например, пересмотрено его представление о животном духе - субстанции, циркулирующей по нервам.

разные части человеческого тела. В аристотелизме, в том числе системе Галена, не существует момента, когда осмысливаемые в категориях логики эмпирические знания начинают считаться недостаточными. Иерархия знания, правила логики и силлогизм всегда уведут за грань практически доказанного лимита опытных знаний. Гален, безусловно, не имел, при уровне развития приборов и инструментов того времени, никакой технической возможности проверить достоверность своих выводов. Но судя по впечатлению от его работ, он в этом не особенно и нуждался. Ведь оттолкнувшись от некоей суммы практических данных и домысливая (а не доказывая) свою теорию, он действовал методологически, в рамках аристотелевой системы, совершенно правильно. При этом напомню, что настоящее, физиологически доказанное объяснение нервной деятельности было сделано уже в XIX в.

Оказавшись в эпицентре дискуссий, развернувшихся в Пергаме, Александрии, Риме между различными философскими школами, Гален длительное время следовал совету своего отца в отношении истины в познании. Он старался знакомиться с различными течениями научной мысли своего времени, относясь к ним настороженно и выделяя в каждой теории самое важное. Тем более ценным в конечном счете выглядит его выбор в пользу философской школы Платона и методологии познания Гиппократа. Важнейшей характеристикой целостности естественнонаучных взглядов Галена является его натурфилософский рационализм - материальный мир и телесная природа человека (как его часть), по мнению великого врача, познаваемы. Их нужно изучать - в процессе этого изучения, если оно правильно построено, можно найти точные (а не относительные) данные о болезнях и способах их лечения. В процессе врачебной практики, эмпирического познания процессов, протекающих

в организмах человека и животных, Г ален укрепляется в неприятии философского скептицизма в вопросах возможности и границах человеческого познания’.

Возражая скептикам, Гален предложил не отказ от суждения, а более углубленное постижение и исследование свойств вещей при выработке критерия истины, способного охватить действительность и тем самым отличать истинное от ложного. Чрезвычайно интересным в отношении понимания истины познания по Галену является мнение крупнейшего американского специалиста в этой области - Ф. де Лейси. Самый, пожалуй, авторитетный во второй половине XX в. знаток и исследователь творчества Галена, автор английского перевода «О доктринах Платона и Гиппократа»; в 1991 г. опубликовал статью «Гален против скептицизма». Великий врач, по мнению Ф. де Лейси, считал, что человек не может отказаться от истины и довольствоваться вероятностным выводом. Утверждаемой скептиками условности знания Гален противопоставлял иерархические степени несомненной достоверности и стремился претворить неясные и неочевидные представления в доказуемые и определенные.

«Как я уже отмечал, я считаю, что те, кто понял все написанное прежде нас о способе научного исследования, должны в первую очередь испытать этот способ при разных условиях, чтобы узнать, открывает ли он нужные предметы. Я полагаю, что природа вещей может предоставить свидетельства их открывателям» (Приложение Б, с. Ш).

Дело, по его мнению, только в четкости различных представлений - убедительность и правдоподобие (nιθαvoς) занимают здесь ведущее место. Это первоначальное представление должно выявить непротиворечивую общую связь между представлениями, которой они принадлежит. Тем самым Гален вводит в медицинскую теорию понятие непротиворечивого научного познания природы, исходящие не только из целесообразного устройства мира, но и везде

1 Rescher N., Marmura M. The Refutation by Alexander of Aphrodisias of Galen's Treatise on the Theory of Motion. Islamabad, 1969.

присутствующей в этом мире разумной трансцендентной формирующей силы, управляющей самим миром. Разумное устройство природы предполагает способность научного различения (то κpvπqpιov), то есть правило основания и принятия решения, исходя из рационального и законоположенного устройства мира. Наличие закономерности в природном мире позволяет отделять и разделять истинное от неистинного, правдивое от ложного. Отсутствие целесообразности не позволяет различить что-либо, ибо тогда во всем господствовала бы полная неразличимость, хаотическая слитность и отсутствие даже самого малого порядка. Об оформленном случайным образом невозможно вынести никакого закономерного суждения в силу сущностного отсутствия самого предмета описания.

«Все согласны с тем, что ложное и необдуманное утверждение ведет к ошибке. Это же касается и вероятностных суждений. Некоторые полагают, что эти правдоподобные суждения лучше поместить между добродетелью [истиной] и пороком [ложью]. Они же употребляют термин «вероятностное суждение» в том случае, когда мы еще не убедили себя в истинности таких однозначных суждений, как например - человек имеет на руке пять пальцев, а дважды два четыре. Возможно, было бы ошибкой для некого мудрого старца утверждать, что знание только вероятностно и не может быть доказано научным путем» (Приложение Б, с. 517-518).

Гален различает логические (формальные) и эмпирические критерии истинности. Формальным критерием истины служат логические законы: истинно все, что логически правильно и не заключает в себе противоречия. Любопытно использование Галеном принципов естественнонаучного познания, заложенных Аристотелем. Излюбленной формулой опровержения у Галена являлось также нахождение логической противоречивости того или иного положения, его

«самопротиворечивость» (πpog Sσυτov 8vσvmюλoψί(α)¹. Поэтому Гален постоянно указывает, что настоящий врач, помимо философии, должен изучать логику. С другой стороны, умозрительное не может исключать опытного знания. С этой точки зрения эмпирическим критерием истинности может служить соответствие знаний опытным данным, например: определение симптомов и признаков болезни. Или если сказать несколько иначе - это согласие разума с реальной вещью или соответствие ей. И здесь находится очень важный момент во всей системе Галена: присутствие общей законосообразности свидетельствует о ее наличии в предметах, изучаемых различными науками. Гален говорит, что высшая целесообразность в мире должна быть общей для всех и иметь общую природу2.

Для Галена научная истина всегда противостоит условному мнению. И здесь можно увидеть прямое влияние Парменида - «...мышление, и мыслимое есть Бытие, ибо нельзя мыслить ни о чем». Эту концепцию впоследствии развил Платон, преданным последователем которого был Гален. Истина выступает как сверхприродная идея (вечный «эйдос истины»), а также вневременное свойство остальных «идей». Сущностная причастность человеческой души миру идей связывает душу с истиной.

Некоторые ученые, по словам Галена, допускают, что средство суждения (критерий) не требует доказательств, не признавая при этом, что такая способность различения является законоположенной и общей для всех^{[152][153][154][155][156]}. Скорее всего, Гален здесь подразумевает учение стоической философской школы. В свою очередь скептики учили, что к гуманитарному знанию не применимы критерии истинности и ложности. Гален совершенно справедливо отвечает им, что и в гуманитарных науках присутствует истинное знание в неменьшей степени, чем в науках точных, и оно также может быть проверено опытным путем’.

«Кроме того, они заявляют, что так как мнения философов относительно добра и зла противоречат друг другу, то все они ложны. Истина - это, по их мнению, не удовольствие, не безмятежность, ни добродетель, ни власть над собой, то есть все то, что философы относят к этой категории» (Приложение Б, с. И^Ю).

Заявив о существовании правильных и истинных способов научного различения, Гален затем определяет и описывает их. «Они, есть глаза в их естественном состоянии, когда они видят вещи, которые видимы, и уши в их естественном состоянии, когда они слышат вещи, которые слышимы, язык, который пробует вкус, ноздри, ощущающие запахи, кожа, которая ощущает вещи, до которых можно дотронуться, а также разум или интеллект или как бы вы его не назвали, благодаря которому мы определяем то, что логически следует или противоречит, и подобное. Основываясь на этих естественных критериях, мы принимаем за истину то, что нам становится очевидным через наши органы чувств или разум»2. Если органы чувств не дают нам реального представления о природе, то тогда надо согласиться с тем, что все слито воедино, а это в свою очередь сводит на нет все попытки определения. Нельзя установить то, что опрокинуто в хаос и зияет оттуда, как бездна.

Интересно, что Гален использует для определения оценочного способа суждения слова «ή лера»в значении «испытания», попытки исследовать что- либо, то есть получения знания в результате опыта. И одновременно с этим эмпирическим термином он использует понятие «о Ао^^