<<
>>

Эволюция отношения общества к этическим вопросам психиатрии

Формирование психиатрии, как медицинского направления, про­исходит достаточно своеобразно и относительно недавно - в конце XVIII-первой половине XIX вв. В сравнении с терапией, хирурги­ей, акушерством, психиатрия - сравнительно молодое направление в медицине.

В то же время очевидно, что психически неполноценные люди - неотъемлемая часть человеческих, в том числе и самых древ­них, сообществ. Уже в греческой мифологии упоминается эпидемиче­ское распространение бредовых идей. В книгах Ветхого Завета опи­саны психические расстройства вавилонского царя Навуходоносора и иудейского царя Саула. Согласно христианской антропологии, фор­мирующей европейскую культуру с первых веков нашей эры, пси­хические заболевания, в равной степени как и соматические - лишь проявления сущностной болезненности человеческой природы, ее «естественный вид». Было очевидно, что страсти и моральные потря­сения поражают личность, то есть то в человеке, что отвечает за отно­шение к другим людям. Нравственные основания безумия, в разноо­бразных формах его проявления, лежали на поверхности.

В отношении безумия в медицине долго не формировалось уста­новочной познавательной задачи, так как в отличие от соматических болезней, здесь не было необъяснимых и скрытых причин (как напри­мер, лихорадки). Уже в XX веке К. Хорни подтверждает: «Наше узна­вание причин и последствий душевных заболеваний не требует от нас слепоты перед тем фактом, что данные болезни содержат также и мо­ральные проблемы», поскольку «моральные проблемы есть интегра­тивные части болезни».

Психические отклонения рассматривались как свидетельства па­тологических нарушений явлений нравственно-религиозного поряд­ка вплоть до XVII в. Например, немецкий врач И. Вейер (1515-1588), труды которого представляют собой значительный вклад в историю

медицины, писал: «Если человек обнаруживает странности, то прежде, нежели отправлять его в трибунал, надо пригласить врача.

Известны случаи, когда участливое отношение разумного человека очень скоро обнаруживало, что мнимая одержимость представляет собой просто душевное заболевание, которое потом под влиянием физического ле­чения проходило бесследно, ибо «надо помнить, что, укрепляя тело, можно вылечить дух». Если же (а такие случаи бывают!) с несомнен­ностью выясняется, что дело не обошлось без нечистого, то и тогда незачем спешить с крайними мерами, а лучше раньше пригласить хо­рошего духовника»?

Согласно христианскому праву (каноническое право) вплоть до XVI в. только врач мог компетентно судить, сошел ли с ума данный человек и каковы возможности его дееспособности в случае болезни? На конкретном документальном материале истории медицины Фран­ции, Англии, Германии М. Фуко доказывает, что XVII и XVIII века - это эпоха явного регресса по сравнению с прошлым. К консультациям Дзаккиаса (1584-1659), главного врача Рима часто прибегал Высший церковный суд, проводя экспертизы по гражданским и церковным делам. Именно в XVII в. формируется «юридикализация» безумия, т.е. тенденция рассматривать человеческое безумие исключительно в контексте юридического порядка, как правило, вне медицинского вмешательства. В первых «исправительных домах» Германии и Ан­глии, французском Общем госпитале (1656 г.) «заключают под замок развратников, расточительных отцов семейства, блудных сыновей, богохульников, тех, кто «пытается погубить себя», «либертинов», сре­ди них десятая часть приходится на «умалишенных», «слабоумных», «помешавшихся в уме», «лиц, впавших в полное безумие».

В XVII в. экспертиза врача перестает быть обязательной в качестве критерия для заточения. Безумие оказывается в одном ряду с пре­ступлениями, беспорядками, скандалами. В XVII-XVIII вв. безумие подвергалось изоляции на равных правах с развратом или либерти- нажем. Под влиянием политической мысли XVII века тенденция рас­смотрения душевнобольных людей, прежде всего как возмутителей спокойствия, усиливается. Они становятся объектами пристального внимания представителей правопорядка с целью дальнейшей «испра­вительной» изоляции.

Именно в таком социально-правовом контексте и зарождается психиатрия с ее заявкой на обращение с безумным как с болеющим человеческим существом. На смену «юридикализации» приходит «гу­манизация» и «медикализация» безумия. Не научные открытия, не

«научная» революция, а чисто человеческое сострадание, жалость, т.е. филантропия, стали «исходом» психиатрии. Ее родоначальник Ф. Пи- нель (1745-1826) формулирует первые принципы клинической психи­атрии, среди которых не новые открытия, не данные экспериментов и исследований, а моральный принцип «снятия цепей», характерный для христианских ценностей милосердия и сострадания. Восстанов­ление основной аксиомы христианской антропологии соматической (физической) и нравственной (духовно-душевной) связи как условии исцеления и достижения состояния целостности человека, стало ос­нованием для выделения психических болезней в особый класс забо­леваний.

Трансформация полицейских изоляторов в психиатрические уч­реждения как тенденция конца XVIII-первой половины XIX вв. - одна из заслуг медицинского сообщества. Медицина сумела распознать бо­лезнь там, где прежде видели всего лишь однообразие поступков, под­лежащих наказанию.

XIX веку медицина обязана и появлением понятия «психиатрия», впервые сформулированного в 1808 г. И.Х. Рейлем. Реакцией на го­сподство крайнего юридизма и засилье вульгарно-морализаторских схем начала XVII-XVIII в. была не только «гуманизация» безумия в конце XVIII в., но и его «медикализация». Вторая половина XIX в. - эпоха становления психиатрии как «позитивной» науки. Признаком данного вида научности становится не только появление множества таблиц, классификаций психических расстройств, но и отказ от «бес­плодных метафизических умозрений» как преград на прогрессивном естественнонаучном пути развития психиатрии.

Становление позитивистской «научной» клинической психиа­трии происходит под знаком отказа от признания какой-либо связи душевных болезней с моральными конфликтами и несовершенством личности.

Неслучайно, что именно в этот исторический период на­чинается известный в истории психиатрии «спор психиков и сомати- ков». В итоге «спора» эндогенная этиология и признание порочных страстей как источника психопатологии вытесняется краеугольным принципом соматической школы: «в основе душевных болезней ле­жат материального изменения». Позиция соматической школы (на примере учения В. Гризингера (1817-1968 гг.) основывается на следу­ющих тезисах: 1) в основе всякого психоза лежит какой-либо патоло­гоанатомический процесс; 2) этот патологоанатомический процесс надо искать в мозге и только в мозге; 3) вся психическая деятель­ность построена по схеме рефлексов. Именно Гризингеру, последо­

вателю Целлера, выпадает честь стать одним из основателей «чисто» клинической психиатрии.

Модель последовательно-прогрессивной победоносной истории развития клинической психиатрии с древнейших времен до нашего времени до сих пор весьма влиятельна в отечественной психиатрии. Парадоксально, но эта влиятельность сохраняется даже при очевид­ном факте отсутствия связи между прогрессивнейшим (по сравнению с предшествующими) уровнем развития современной психиатрии и эпидемиологическим ростом психиатрической патологии в совре­менной цивилизации.

Тем не менее во второй половине XX века в Европе появляется ряд фундаментальных исследований по истории психиатрии, обна­руживающих несостоятельность такой формы исторического само­сознания психиатрии. Среди них особое место принадлежит работе Мишеля Фуко «История безумия в классическую эпоху» (1961 г.). За­слуга Фуко заключается в том, что он перестает «связывать хроноло­гию и исторические последовательности с перспективой «прогресса» и восстанавливает «то имманентное развитие человеческого опыта, которое не имеет никакого отношения к конечной цели познания или к онтогенезу научного знания»? Среди свидетельств несостоятельно­сти модели поступательно-прогрессивного развития психиатрии - не­изменность «идеологических лозунгов революционной эпохи». Они сами почему-то оказываются вне современной биомедицинской де­ятельности поступательно-прогрессивного развития науки, не уста­ревают и продолжают «работать» уже более двух веков. В тоже вре­мя все чаще озвучиваются позиции, что тормозом развития научной психологии является «медленный прогресс в познании физиологии и морфологии головного мозга». Или, например, что в последние годы учеными было признано, что в мозге нет какой-то особой структуры, ответственной за развитие шизофрении.

<< | >>
Источник: Медицинская этика и деонтология (часть III) : учебное пособие / Л.Д. Ерохина [и др.]. - Владивосток : Медицина ДВ,2017. - 228 с.. 2017

Еще по теме Эволюция отношения общества к этическим вопросам психиатрии:

  1. Консервативный взгляд на этические вопросы психиатрии
  2. Этическое и правовое регулирование в современной психиатрии
  3. Тема 13. Этические проблемы в психиатрии и наркологии
  4. Этические вопросы наркологии
  5. Классификации пневмоний Европейского респираторного общества и Американского торакального общества (1995 г.)
  6. Этические вопросы проведения исследований
  7. Раздел і Эволюция традиционной медицинской этики
  8. Эволюция методов лечения бактериального вагиноза
  9. Глава 3. Психиатрия
  10. Отношение к болезни и страданию в раннем христианстве
  11. Роль государства и общества в противодействии эпидемии ВИЧ- иифскции/СПИДа.
  12. Отношения врач-пациент в стоматологии
  13. Паоло Джордано. Заражение COVID-19, наука, общество и глобальный кризис, 2020
  14. Глава 3 эволюция ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИХ ПРИЕМОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. СОВРЕМЕННАЯ СТРУКТУРА ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКОГО МЕТОДА
  15. Изменение вентиляционно­перфузионного отношения
  16. Отношение к науке у отцов христианской церкви Т—ГТТ вв.