<<
>>

Артериальная гипертензия и хроническая болезнь почек, особенности гормонального статуса

На сегодняшний день идентифицировано множество факторов риска раз­вития и прогрессирования ХБП, причем большинство из них одновременно явля­ются таковыми в отношении кардиоваскулярных заболеваний.

Имеется тесная связь между АГ и функциональным состоянием почек [42, 44]. Дефект функции почек, проявляющийся в недостаточном выведении натрия и воды, считают важ­нейшим патогенетическим звеном повышения АД. В свою очередь, АГ способст­вует поражению почек вследствие вазоконстрикции, структурных изменений в почечных артериолах, ишемизации паренхимы. По образному выражению N.M. Kaplan, почки являются и жертвой и виновником АГ [10].

Однако частота явного повреждения почек у людей с гипертонической бо­лезнью невысока. В связи с этим представляет интерес расхождение между ре­зультатами ретроспективных эпидемиологических исследований и проспектив­

ных испытаний. Ретроспективно гипертония представляется явным «виновником» развития конечной стадии заболевания почек, особенно у пожилых людей [59].

По мере снижения функции почек частота АГ резко возрастает, достигая уровня 85-70 % в стадии почечной недостаточности, вне зависимости от нозоло­гии почечного процесса [8, 102, 145]. Сама АГ может быть причиной поражения почек и развития нефроангиосклероза (первично сморщенной почки), а АГ, раз­вившаяся на фоне уже имеющейся почечной патологии, усугубляет поражение почек и ускоряет развитие почечной недостаточности. Это происходит за счет на­рушений внутрипочечной гемодинамики — повышения давления внутри почеч­ных капилляров (внутриклубочковой гипертензии) и развития гиперфильтрации. Эти факторы (внутриклубочковая гипертензия и гиперфильтрация) сейчас рас­сматриваются в качестве основных факторов неиммунного гемодинамического прогрессирования почечной недостаточности [57]. Стандартные лабораторные методы оценки функционального состояния почек становятся информативными, когда нефункционирующими оказываются уже 60-70 % нефронов [25].

Учитывая этот факт, доклинические маркеры поражения почек при АГ приобретают боль­шое значение [102, 203, 209].

Снижение депрессорной гормональной активности часто является ведущей причиной АГ при болезнях почек, активация ренин-ангиотензиновой системы ха­рактерна для гломерулярных болезней почек, основная причина АГ у больных с ХПН — задержка натрия и воды [24, 120, 189]. Однако чаще патогенез АГ у боль­ных с заболеваниями почек связан с воздействием нескольких факторов. Нейро- гуморальный дисбаланс, проявляющийся в гиперактивности РААС, САС и других сосудосуживающих, антинатрийуретических нейрогуморальных систем, оказы­вающих индуцирующие влияния на пролиферативную активность клеток и ремо­делирование сердца, сосудов, рассматривается сейчас как патогенетическая осно­ва прогрессирования ССЗ. Эти нейрогуморальные системы непосредственно во­влечены также в механизм дисфункции и склеротического повреждения почек у больных с ХБП. Не исключается тот факт, что почки являются при этом не только «жертвой», но и причиной избыточной активности САС и РААС, которые не

только участвуют в повреждении почек и формировании ХПН, но и одновремен­но ускоряют процессы сердечно-сосудистого континуума, увеличивая риск ле­тального исхода от сердечно-сосудистых осложнений [60, 86, 120, 126].

Ренин-ангиотензин-альдостероновая система имеет исключительное зна­чение в регуляции многих параметров сердечно-сосудистой системы и функции почек, включая поддержание артериального давления и водно-солевого обмена. Активность РААС в кровообращении главным образом зависит от активности ре­нина, который рассматривают как ключевой регулятор системы. Физиологическая роль РААС заключается в сохранении целостности сердечно-сосудистой системы [14].

Ренин, найденный в кровеносном русле, преимущественно синтезирован клетками юкстагломерулярного аппарата почек. Эти клетки расположены в сред­нем слое приносящих артерий почечных клубочков. Клетки юкста­гломерулярного аппарата (ЮГА) развиваются от сосудистых гладких клеток ре­версивным метапластичеким превращением.

В каждой клетке вырабатывается ре­нин, который накапливающийся в виде гранул, после чего поступает в ткань поч­ки или общий кровоток. Участки почечной ткани, не содержащие гломерул, прак­тически лишены ренина, то есть исключительным местом его образования явля­ются клетки ЮГА. Секреция ренина значительно возрастает в результате повы­шения тонуса симпатической нервной системы, мелкие веточки которой достига­ют зоны ренинобразующих эпителиоидных клеток ЮГА [14].

В регуляции активности ренина большую роль играют клетки плотного пятна ЮГА, улавливающие уровень концентрации натрия в жидкости дистальных отделов канальцев и передающие информацию об этом эпителиоидным клеткам, которые при повышенной концентрации натрия в канальцевой жидкости реаги­руют уменьшением образования ренина, а при пониженном — усилением секре­ции ренина. При этом изменение активности ренина зависит от усиления или уменьшения секреции альдостерона надпочечниками. Стимулирует секрецию ре­нина и повышает его активность в плазме крови снижение содержания натрия и калия в крови, которое наступает из-за недостатка этих ионов. В то же время ги­

пернатриемия и увеличение объема плазмы крови тормозят выработку ренина и снижают его активность в плазме крови. Избыточную секрецию ренина подавля­ют ангиотензин II и альдостерон [8, 14, 76, 155]. Многочисленные работы, посвя­щенные изучению роли ренина подтвердили, что он является одним из важней­ших почечных факторов, принимающих участие в регуляции артериального дав­ления, однако сам по себе не обладает прессорными свойствами [14, 81].

Это протеолитический фермент, который при взаимодействии с альфа-2-глобулином (ангиотензиногеном или гипертензиногеном), синтези­рующимся в печени и всегда содержащимся в плазме крови, приводит к образова­нию ангиотензина I, который, так же не обладая вазопрессорной активностью, под воздействием специфического фермента диспептидилкарбоксипептидаза, быстро превращается в ангиотензин II, являющийся самым мощным из всех известных прессорных факторов [14, 158].

Синтез ангиотензина II представляет собой цепь последовательных реакций: преобразование ангиотензиногена до ангиотензина I, а затем, под воздействием ренина и ангиотензинпревращающего фермента (АПФ), ангиотензин I преобразовывается в ангиотензин II [163]. Ангиотензин II обладает мощным вазоконстрикторным действием на мускулатуру гладкомышеч­ных клеток, усиливает сократимость миокарда, стимулирует продукцию альдо­стерона, экскрецию катехоламинов из мозгового вещества надпочечников и из симпатических нервных окончаний, симпатическую нервную систему, усиливает жажду, и желание употреблять соленую пищу. Ангиотензин II также регулирует транспорт натрия с помощью эпителиоцитов кишечника и почек [14].

Гемодинамический эффект ангиотензина II возникает путем регуляции со­судистого тонуса, в частности модуляции тонуса приносящей и выносящей арте­риол клубочка, чем поддерживает клубочковую фильтрацию в нефроне, а не ге­модинамические эффекты обеспечивают действие ангиотензина II как мощного индуктора факторов роста. Была доказана важная роль в пролиферации гладко­мышечных клеток сосудов и мезангиальных клеток почечных клубочков. Ангио­тензин II индуцирует синтез гладкомышечными клетками сосудов профибрози­рующих факторов роста, таких как ТФР β1, PDGF, FGF, а также активирует

ТФР β1, переводя его из латентной формы в активную. Индуцируя синтез остео- понтина, ангиотензин II также способствует развитию тубулоинтерстициального фиброза, пролиферации мезангия и фиброзированию клубочков [14, 135, 212].

Наряду с ангиотензином II альдостерон является не менее значимой ча­стью РААС. Альдостерон — это стероид, синтезируемый клубочковой зоной ко­ры надпочечников. Альдостерон синтезируется в результате ферментного каска­да. Регуляция синтеза альдостерона в коре надпочечников осуществляется пре­имущественно калием и более слабо натрием, и адренокортикотропным гормо­ном. Альдостерон регулирует факультативную реабсорбцию натрия в дистальных отделах почечных канальцев, способствует перераспределению натрия из внекле­точной жидкости внутрь клеток в результате повышения проницаемости клеточ­ных мембран, в том числе и гладкомышечных волокон стенок периферических артерий. В связи с этим концентрация натрия в них возрастает. Поскольку ион на­трия обладает гидрофильными свойствами, то он привлекает в избыточном коли­честве и воду, в результате чего происходит набухание сосудистой стенки и су­жение просвета сосудов, что сопровождается повышением сопротивления току крови в них и увеличением диастолического артериального давления в них. Кроме того, задержка натрия в сосудистой стенке артерий повышает чувствитель­ность заложенных в них нервных рецепторов к циркулирующим в плазме крови прессорным веществам (ангиотензин II, катехоламины) даже при незначительном увеличении их концентрации. Все это способствует еще большему усилению со­судистого тонуса, приводящего к повышению артериального давления. Альдосте­рон, взаимодействуя с рецепторами эпителия барорефлекторных зон, способен уменьшать их чувствительность и снижать барорефлекторный контроль артери­ального давления. Это может быть механизмом, посредством которого альдосте­рон способен моделировать локальную симпатическую активность сердца [14, 32, 49].

Состояние РААС-системы оценивается путем определения ее компонен­тов. В настоящее время наиболее часто определяют активность плазматического ренина и альдостерона радиоиммунным методом. Данный метод определения

гормонов, способных вызывать образование специфических антител, основан на явлении конкурентного связывания с антителом меченного и немеченого изото­пом исследуемого гормона. Метод АПР имеет потенциально неограниченную чувствительность, так как возможно инкубировать плазму неограниченно долго. Существуют, по меньшей мере, две причины, по которым наиболее точным будет измерение активности ренина плазмы крови, а не прямое измерение концентра­ции ренина в сыворотке: во-первых, каждая молекула ренина способна активиро­вать несколько молекул ангиотензина I, во-вторых, это более точно отражает воз­можность образования ангиотензина II в плазме испытуемого [14, 76, 215].

Изменение содержания натрия, связанное с диетой пациента, до тестиро­вания может повлиять на уровень ренина: ограничение потребления поваренной соли, как правило, вызывает увеличение активности ренина и снижает информа­тивность исследования. Для исключения этого фактора возможно одновременно с АПР определять уровень экскреции натрия в суточной моче и корректировать по­лученные результаты [14].

Значение активации ренин-ангиотензин-альдостероновой системы (РААС) в прогрессировании ХБП, развитии АГ и кардиоваскулярных осложнений являет­ся ведущей и хорошо изученной. В многочисленных исследованиях доказана роль РААС, особенно ее локальной почечной экспрессии, в прогрессировании ХПН. Различные гемодинамические и негемодинамические эффекты РААС, включая повышение системного и интергломерулярного давления, активацию роста и вос­паление в почечных тканях, повышение реабсорбции натрия и мезангиальной проницаемости для макромолекул, принимают участие в прогрессировании забо­левания. Основные почечные эффекты РААС реализуются путем следующих ме­ханизмов: регуляция ренальной гемодинамики и скорости гломерулярной фильт­рации за счет вазоконстрикции афферентной и эфферентной артериол, редукции мезангиума, изменение коэффициента проницаемости фильтрующей мембраны, увеличение канальцевой реабсорбции натрия, влияние на концентрационный ме­ханизм, модуляция ренальной симпатической активности, медиация воспаления,

влияние на гипертрофию и гиперплазию, взаимодействие с почечными простаг­ландинами [5, 13, 84, 136].

Значению альдостерона, как независимому фактору развития и прогресси­рования кардиоваскулярных и почечных повреждений, стали уделять внимание сравнительно недавно [2].

В то же время повышение уровня альдостерона приводит к росту сердеч­но-сосудистых и почечных осложнений [77]. В настоящее время можно говорить о кардиоренальном континууме: ССЗ путем гиперактивации РААС приводят к поражению почечных клубочков и развитию гломерулосклероза, в свою очередь, нефропатия усугубляет течение ССЗ [19, 31]. Поскольку АГ является основным фактором прогрессирования ХПН любой этиологии, соответственно, раннее и эффективное лечение АГ предупреждает формирование почечной дисфункции, замедляет ее прогрессирование и даже может способствовать обратному разви­тию нефропатии. При этом нефропротективные свойства препаратов являются одним из немаловажных требований в терапии [12].

Нейрогуморальный дисбаланс, проявляющийся в гиперактивности САС, РАСС и других сосудосуживающих антинатрийуретических нейрогуморальных систем, вызывающих пролиферацию клеток и ремоделирование сердца, сосудов и почек, рассматривается сейчас как патогенетическая основа прогрессирования сердечно-сосудистых заболеваний [4]. Эти нейрогуморальные системы непосред­ственно вовлекаются в механизм дисфункции и склеротического повреждения почек у больных с ХБП. Очевидно, что почки являются при этом не только «жертвой», но и причиной избыточной активности САС, РААС и, возможно, эн- дотелиновой системы, которые не только участвуют в повреждении почек и фор­мировании ХПН, но и одновременно ускоряют процессы сердечно-сосудистого континуума, увеличивая риск смерти от сердечно-сосудистых осложнений [11].

Дисфункция и повреждение почек у большинства больных с ХПН сопро­вождаются активацией циркулирующией (плазменной) РААС, играющей важную роль в процессах сердечно-сосудистого континуума. Существенное увеличение активности ренина и концентрации альдостерона в крови выявляется уже при лег­

кой и умеренной степени ХПН, особенно у пациентов, имеющих повышенное АД [141]. Избыточное накопление в крови и тканях ангиотензина II (АНГ II) и альдо­стерона, основных эффекторных гормонов РААС, является одним из главных па­тогенетических факторов развития и прогрессирования сердечно-сосудистых за­болеваний. Хорошо известно, что АНГ II прямо участвует в механизмах эндоте­лиальной дисфункции, артериальной гипертонии, ускоряет процессы оксидатив- ного стресса и воспаления, лежащие в основе атеросклероза коронарных и пери­ферических сосудов, способствует гиперкоагуляции и тромбозам, вызывает по­вреждение кардиомиоцитов и развитие ХСН [11, 166, 210]. Не менее серьезные последствия возникают и при чрезмерном длительном возбуждении альдостеро­ном неэпителиальных минералокортикоидных рецепторов, экспрессированных в различных структурах сердечно-сосудистой системы. Это касается рецепторов кардиомиоцитов и миофибробластов, которые непосредственно вовлекаются в процессы гипертрофии и фиброза миокарда, связанного с участием гормона в ре­гуляции структурной композиции внеклеточного матрикса. Избыточная стимуля­ция альдостероном минералокортикоидных рецепторов, эндотелиальных и глад­комышечных клеток вызывает также системную дисфункцию эндотелия и вяло­текущее воспаление сосудистой стенки, которое способствует атеросклеротиче­скому повреждению сосудов и повышению АД [11, 147, 181]. По мере прогресси­рования ХБП у больных развивается дисбаланс нейрогуморальных систем, кото­рый может участвовать в патогенетическом механизме, ускоряющим прогресси­рование сердечно-сосудистых заболеваний. Наиболее чувствительным звеном, по- видимому, является САС, гиперактивность которой наблюдается на ранних эта­пах ХБП. Включение циркулирующей РААС в этот механизм происходит не ра­нее III стадии заболевания и характерна для больных с артериальной гипертонией. На это указывает отсутствие участия РААС в нарушении функционального со­стояния периферических сосудов у нормотензивных больных с легкой дисфунк­цией почек [11, 160].

В этом отношении незаменимыми являются антигипертензивные препара­ты, главной мишенью которых является активность компонентов РААС, такие как

ингибиторы АПФ (ИАПФ), блокаторы ангиотензиновых рецепторов (БРА), (бета- адреноблокаторы (БАБ) и прямой ингибитор ренина (ПИР). Изменение активно­сти РААС влияет не только непосредственно на АД, но также и на другие небла­гоприятные патофизиологические процессы — эндотелиальную дисфункцию, ре­моделирование сосудов и миокарда, поражение органов/тканей-мишеней. Однако, ИАПФ и БРА по принципу обратной связи, приводят к увеличению выброса ре­нина в кровь и повышению АРП. Необходимость применения ИАПФ, БРА и ПИР основывается, прежде всего, ролью локальной РААС в прогрессировании нефро­патии. По выражению В.М. Brenner (2000) [51, 57], РААС — не только один из важнейших эффекторов в развитии и прогрессировании ХБП, но и приоритетная цель корректирующих терапевтических вмешательств, направленных на улучше­ние течения, прогноза и замедления прогрессирования хронических заболеваний почек [12].

Трансформирующий фактор роста бета ТФР β принадлежит к семейству димерных полипептидов с молекулярной массой 25 кДа, которые широко распро­странены в тканях и синтезируются многими клетками [115, 212, 224].

У млекопитающих существуют три изоформы ТФР β (ТФР β1, ТФР β2, ТФР β3). Эти белки имеют важнейшее значение для регуляции роста и развития. Каждая изоформа кодируется своим уникальным геном, расположенным на раз­личных хромосомах. ТФР β проявляют три основных типа биологической актив­ности: они ингибируют пролиферацию большинства клеток, но могут стимулиро­вать рост некоторых мезенхимальных клеток; обладают иммуносупрессорным эффектом и усиливают формирование межклеточного матрикса.

ТФР β участвуют в репарационных процессах при ранениях, с начала вос­палительной реакции и затем вплоть до прекращения воспалительных явлений, посредством хемотаксиса, привлечения воспалительных клеток и фибробластов [212].

ТФР β1 был первой обнаруженной изоформой трансформирующего фак­тора роста [121, 129], две субъединицы, входящие в его состав, каждая по 12,5 кДа, связаны дисульфидными мостиками. ТФР β1 обладает ингибиторной ак­

тивностью по отношению к T-and B клеточной пролиферации, а также к созрева­нию и активации макрофагов. Он ингибирует активность NK-клеток, лимфокин- активированных киллеров и блокирует выработку цитокинов.

Измерение ТФР β1 в крови рекомендуется при диагностике различных за­болеваний. Было показано, что ТФР β1 участвует в организации ответов при ней­родегенерации [126]. В связи с этим, определение ТФР β1 должно быть интересно при мониторинге болезни Альцгеймера, синдроме Дауна, СПИДе, болезни Пар­кинсона [94].

Было показано, что определение уровня ТФР β1 в сыворотке и спинномоз­говой жидкости при рассеянном склерозе имеет большое значение для монито­ринга ремиссии и активной фазы заболевания [53, 136]. ТФР β1 участвует в пато­генезе гломерулярных заболеваний [48, 184] таких, как нефропатия при диабете или гломерулосклероз [171].

Появляется все больше свидетельств тому, что ТФР β1 является главным посредником в патогенезе фиброза почек, как в экспериментах, так и при реаль­ных заболеваниях почек у человека, потому что в больных почках с тяжелым по­чечным фиброзом обнаруживается высокое содержание ТФР β1 [168, 169]. ТФР β1 также выполняет роль посредника при фиброзе почек, вызывая трансформа­цию трубчатых эпителиальных клеток (ТЕС) в миофибробласты через эпители­ально-мезенхимальный переход (EMT) [119]. Функциональная роль ТФР β1 в эпителиально-мезенхимальном переходе и фиброзе почек демонстрируют спо­собностью блокирования ТФР β1 с нейтрализацией антител ТФР β, декорина и антисмысловых олигонуклеотидов для предотвращения или смягчения фиброза почек в естественных условиях и in vitro [142]. ТФР β1 принимает участие в пато­генезе нефропатии, также вовлечен в процесс развития фиброза при заболеваниях почек и других органов, стимулирует синтез различных компонентов внеклеточ­ного матрикса, блокирует деградацию протеазных ингибиторов, стимулирует продукцию эндотелина-1, мощного вазоконстриктора с ключевой ролью в кон­тролировании сосудистого тонуса и с потенциальной ролью в развитии хрониче­ской почечной недостаточности.

Известно, что в процессе развития АГ в ответ на повышение тонуса симпа­тической нервной системы возникает активация циркулирующей и тканевой ре- нин-ангиотензиновой системы. Трансформирующий фактор роста β1 считается первичным медиатором кардиоваскулярных эффектов ангиотензина II [30, 138]. В сердце присутствует три изоформы ТФР^, наиболее изученный и наиболее ак­тивный в миокарде ТФР^1. Большая часть данных литературы о роли ТФР β1 в ремоделировании миокарда вследствие развития реактивного фиброза посвящена результатам инструментальных исследований. Считается, что длительное угнете­ние синтеза NO приводит к повышению синтеза ангиотензинпревращающего фермента в сердце и к формированию миокардиального фиброза. Также имеются данные о роли ТФР β1 в ремоделировании миокарда левого желудочка сердца че­ловека.

Принято считать, что у больных с нормальным типом геометрии ЛЖ уро­вень ТФР β1 остается таким же, как у здоровых лиц.

Нами была изучены работы, посвященные оценке связи ТФР β1 в крови со структурно-функциональными параметрами сердца у больных эссенциальной ар­териальной гипертензией. В результате этого исследования авторы пришли к вы­воду, что повышение уровня ТФР β1 у больных эссенциальной артериальной ги­пертензией I-II степени ассоциируется с большей выраженностью увеличения ИММЛЖ, абсолютной и относительной толщины стенок ЛЖ и его диастоличе­ской дисфункции по гипертрофическому типу. При этом уровень ТФР β1 нахо­дился в обратной корреляционной связи с величиной соотношения максимальных скоростей раннего и позднего диастолического наполнения, как у здоровых лиц, так и у больных артериальной гипертензией. К сожалению, мы вынуждены отме­тить, что клинических исследований, в которых изучали содержание в сыворотке крови ТФР β1 у больных артериальной гипертензией проведено не так много, как при изучении патогенетической роли ТФР β1 при ишемической болезни сердца, инфаркте миокарда, и полученные данные довольно часто противоречат друг другу.

Для замедления прогрессирования заболеваний почек наиболее эффектив­ны ингибиторы АПФ и блокаторы ангиотензиновых рецепторов, однако, блокада РААС в лучшем случае замедляет, но не предотвращает развитие ХПН [23, 45]. Для достижения более полной и долговременной ренопротекции на конгрессе в Берлине в 2012 году была предложена стратегия, использующая многосторонние подходы к терапии, направленная на различные аспекты патогенеза прогресси­рующего повреждения почек. Были определены основные подходы к ренопротек­ции: антибактериальная и противовирусная терапия, назначение иммуномодуля­торов при необходимости, ингибиторы АПФ или БАР, дополнительная гипотен­зивная терапия, антиангинальные средства, ограничение приема белка с пищей, ограничение потребления соли, строгий гликемический контроль при наличии са­харного диабета, гиполипидемическая терапия, коррекция анемии, прекращение курения, контроль за уровнем массы тела. Кроме того, уже в начале лечения не­обходимо определение целевых показателей (контроль АД, протенинурии, уровня клубочковой фильтрации и т.д.), при этом необходимо использовать различные средства, корректирующие установленные факторы риска, а лечение основного заболевания должно продолжаться до состояния ремиссии. В настоящее время продолжается ряд многоцентровых исследований по уточнению эффективности лечения данной категории больных антагонистами кальция и бета-блокаторами, антиоксидантами и гиполипидемическими средствами, донаторами и стимулято­рами оксида азота, антагонистами эндотелина, супрессорами факторов роста и другими фармакологическими средствами [81].

<< | >>
Источник: ПОХИЛЬЧЕНКО МАРИЯ ВИКТОРОВНА. ХРОНИЧЕСКАЯ БОЛЕЗНЬ ПОЧЕК У ПАЦИЕНТОВ С АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ 1-2 СТЕПЕНИ МОЛОДОГО ВОЗРАСТА. Диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. Москва - 2015. 2015

Еще по теме Артериальная гипертензия и хроническая болезнь почек, особенности гормонального статуса:

  1. Хроническая болезнь почек и поражение органов-мишеней при артериальной гипертензии
  2. Глава III ХАРАКТЕРИСТИКА КЛИНИКО-АНАМНЕСТИЧЕСКИХ ДАННЫХ, МЕТАБОЛИЧЕСКОГО СТАТУСА И ГОРМОНАЛЬНО-РЕГУЛЯТОРНОЙ АКТИВНОСТИ ЖИРОВОЙ ТКАНИ У ПАЦИЕНТОВ С АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ В СОЧЕТАНИИ С ХРОНИЧЕСКИМ ВИРУСНЫМ ГЕПАТИТОМ С И НЕАЛКОГОЛЬНЫМ СТЕАТОГЕПАТИТОМ
  3. ПОХИЛЬЧЕНКО МАРИЯ ВИКТОРОВНА. ХРОНИЧЕСКАЯ БОЛЕЗНЬ ПОЧЕК У ПАЦИЕНТОВ С АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ 1-2 СТЕПЕНИ МОЛОДОГО ВОЗРАСТА. Диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. Москва - 2015, 2015
  4. ТАЛАНЦЕВА Марина Сергеевна. КАРДИОВАСКУЛЯРНЫЙ И МЕТАБОЛИЧЕСКИЙ СТАТУС У ПАЦИЕНТОВ С АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ В СОЧЕТАНИИ С ХРОНИЧЕСКИМ ВИРУСНЫМ ГЕПАТИТОМ С И СТЕАТОГЕПАТИТОМ. Диссертация на соискание учёной степени доктора медицинских наук. Санкт-Петербург - 2014, 2014
  5. 1.2.2.Эссенциальная артериальная гипертензия и хронические заболевания печени
  6. ЧАСТОТА СТРУКТУРНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ ПОЧЕК У ПАЦИЕНТОВ С ХРОНИЧЕСКОЙ ОБСТРУКТИВНОЙ БОЛЕЗНЬЮ ЛЕГКИХ ПО ДАННЫМ УЛЬТРАСОНОГРАФИИ
  7. 1. Особенности клинической картины хронической ишемической болезни сердца при ее сочетании с хронической обструктивной болезнью легких (ретроспективное исследование)
  8. Эпидемиология артериальной гипертензии с сопутствующими хроническими диффузными заболеваниями печени в Дагестане
  9. Особенности артериальной гипертензии и состояния сердечно-сосудистой системы у больных сахарным диабетом 2 типа
  10. Оценка факторов, характеризующих сочетание артериальной гипертензии и хронической патологии печени (дискриминантный анализ)
  11. ГЛАВА 4. ОСОБЕННОСТИ ГЕМОДИНАМИКИ И ВОДНОГО БАЛАНСА У БОЛЬНЫХ С АХАРНЫМ ДИАБЕТОМ 2 ТИПА И АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ
  12. Глава 3. ЭПИДЕМИОЛОГИЯ И ФАРМАКОЭПИДЕМИОЛОГИЯ ТЕРАПИИ БОЛЬНЫХ АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ С ХРОНИЧЕСКИМИ ДИФФУЗНЫМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ ПЕЧЕНИ В РЕСПУБЛИКЕ ДАГЕСТАН
  13. Глава V. СРАВНИТЕЛЬНАЯ ЛАБОРАТОРНО-ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ И МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СОСТОЯНИЯ ПЕЧЕНИ У ПАЦИЕНТОВ С АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ В СОЧЕТАНИИ С ХРОНИЧЕСКИМ ВИРУСНЫМ ГЕПАТИТОМ С И НЕАЛКОГОЛЬНЫМ СТЕАТОГЕПАТИТОМ
  14. Глава IV СОСТОЯНИЕ СИСТЕМНОЙ И ВНУТРИСЕРДЕЧНОЙ ГЕМОДИНАМИКИ У БОЛЬНЫХ АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ В СОЧЕТАНИИ С ХРОНИЧЕСКИМ ВИРУСНЫМ ГЕПАТИТОМ С И НЕАЛКОГОЛЬНЫМ СТЕАТОГЕПАТИТОМ
  15. СОВРЕМЕННОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОБ ОСОБЕННОСТЯХ МАКРО- И МИКРОЦИРКУЛЯЦИИ И ИХ РОЛИ В ОЦЕНКЕ РИСКА СЕРДЕЧНО­СОСУДИСТЫХ ОСЛОЖНЕНИЙ ПРИ АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИ
  16. Оценка факторов, определяющих фенотип пациентов с артериальной гипертензией в сочетании с хроническим вирусным гепатитом С и неалкогольным стеатогепатитом (факторный анализ)